Образцовый заключенный

Артур Шоукросс начал свой второй срок в тюрьме Нью-Йорка в Грин-Хейвене. Первые восемь лет он много времени проводил, защищаясь от других заключенных, которые считали детоубийц низшей формой жизни.

Его досье свидетельствует о многочисленных драках, мелких кражах, поджогах и отказе покинуть камеру. В конце концов, он начал оседать в тюремной среде и вести себя хорошо, пока, наконец, он не стал считаться «образцовым заключенным».

Во время своего заключения, как он утверждает, он пытался сказать тюремным психиатрам, что его проблемы были результатом войны во Вьетнаме, но они отказались слушать. Один из первых психиатров, обследовавших его, был доктор Альберт Дрессер. Его отчет показывает, что он не нашел никаких доказательств бреда, галлюцинаций или сенсорных расстройств у своего пациента Артура Шоукросса.

Несколько месяцев спустя, в октябре 1973 года, другой тюремный психолог, доктор Макуильямс, также осмотрел Шоукросса и провел ряд тестов, включая зрительно моторный «Бендер-Гештальт тест», и тест Векслера на интеллект взрослых. Однако он не нашел никаких доказательств каких-либо неврологических нарушений. Он обнаружил, что Артур страдал от приступов глубокой депрессии и «в значительной степени полагался на фантазию как на источник удовлетворения».

Его последняя запись в материалах дела Шоукросса звучала так:

«Нормальный человек, который знает, что он сделал неправильно, и хотел бы помочь себе вернуться на правильный путь для возможного возвращения в общество».

Любопытно, что кто-то неизвестный зачеркнул ссылку «нормальный человек» в отчете Макуильямса и написал карандашом над ней слова - «убийца-психопат».

В 1976 году доктор Майкл Бочча осмотрел Артура и обнаружил, что тот не смирился с тяжестью преступлений, за которые его наказали, и постоянно обвинял других в своих проблемах. По его мнению, на первом осмотре, Шоукросс не просил помочь ему справиться с его психическими проблемами. Он сделал это просто, чтобы произвести впечатление на комиссию.

В следующем году «образцовый заключенный» прошел курсы кузнечного дела и садоводства и начал подготовку к получению «General Equivalency Diploma» (амер. «GED» — диплом об «общем» среднем образовании.).
Некоторая доля иронии была в том, что он также начал работать с душевнобольными в качестве консультанта.

В июне 1977 года еще один тюремный психиатр доктор Гавеливала провел еще одно психологическое обследование. Он обнаружил, что, хотя Артур легко адаптировался к тюремному распорядку, у него была шизоидная личность, он был антисоциальным и имел явное расстройство личности. Кроме того, доктор Гавеливала писал

«Этот человек не демонстрирует достаточных доказательств успешного разрешения или проработки своих психосексуальных конфликтов».

Прошло еще два года, и был представлен еще один доклад, в котором Шоукросс описывался как «человек с аномальными чертами характера с психосексуальными тенденциями».
Следует отметить, что вышеуказанные осложнения, как правило, носят хронический характер.

В принципе, большинство врачей пытались сказать, что при нормальных обстоятельствах Артур Шоукросс был пассивным человеком, но, подвергаясь стрессу, он стал рабом своих внутренних сексуальных влечений и не смог помешать себе, отдать им полную власть над собой.

Несмотря на эти и другие неблагоприятные психологические заключения, Артур продолжал «совершенствоваться» в тюрьме. К 1985 году он окончил среднюю школу и поступил на курсы колледжа в Пенсильванском государственном университете. В докладе об условно-досрочном освобождении за тот же период говорилось, что Шоукросс «проявил воинственную реакцию, представляющую собой предчувствие возможного возобновления его ужасных поступков».

В отчете продолжалась критика заключенного за его пренебрежение к тюремной программе исправления сексуальных преступников и проявления «ярости» во время интервью об условно-досрочном освобождении.

Невероятно, но, несмотря на многочисленные психологические сообщения и собственные опасения совета по условно-досрочному освобождению, Артур Шоукросс получил право на досрочное освобождение в марте 1987 года и был признан «пригодным» для возвращения в общество. После освобождения Роберт Т. Кент, его офицер по условно-досрочному освобождению в округе Бингемтон, написал своему начальству, что: —

«он считает этого человека, возможно, самым опасным человеком, который будет выпущен в общество в течение многих лет».

Это действительно были пророческие слова.