Расследование

3 августа 1977 года, через несколько дней после нападения на Стейси Московиц и Бобби Виоланте, двое полицейских из Йонкерса, Чемберлен и Интервалло, разговаривали о странных письмах, полученных Каррами и Кассарами, и о расстреле двух собак — лабрадора Карра и немецкой овчарки на Уикер-стрит.

Они были обеспокоены тем, что если они начнут расследовать этого Дэвида Берковица, это будет выглядеть так, как будто они пытаются делать работу детективов, а не патрульных, которыми они и являлись. Они действовали осторожно и запросили данные о Берковице у государственной компьютерной сети. Компьютер выдал данные его водительских прав. Берковиц, судя по описаниям различных свидетелей, был примерно того же возраста, роста и телосложения, что и Сын Сэма.

Патрульные поговорили с агентом по аренде дома 35 по Пайн-стрит, где жил Берковиц. Все, что смог рассказать им агент, это то, что Берковиц вовремя платил за квартиру и что в заявлении на аренду он написал, что работает в службе безопасности IBI в Куинсе. Эта скудная информация указывала на то, что Берковиц, вероятно, имел некоторое представление об оружии, если работал в охранной компании.

Затем они позвонили в IBI и выяснили, что Берковиц уволился в июле 1976 года, чтобы пойти работать в какую-то таксомоторную компанию. Первое убийство Сына Сэма произошло в июле 1976 года. Вдвоем они обзвонили пару сотен таксомоторных компаний, расположенных в районе Бронкса. Никто из них не нанимал Берковица. Однако в районе Большого Нью-Йорка работали сотни других таксомоторных компаний. Обзвонить их всех казалось невозможным.

Однако оба полицейских были уверены, что они на правильном пути, и доверились своему боссу, который был впечатлен собранной ими информацией. Он убедил их поговорить с детективом Нью-Йорка Ричардом Салвесеном. Они показали Сальвесену все письма. Последний был приятно впечатлен и согласился передать информацию оперативной группе «Омега».

Очевидец

Еще один поворот в деле произошел через пару дней после расстрела Московиц и Виоланте. Миссис Касилия Дэвис, привлекательная австрийская иммигрантка средних лет, неохотно заявила, что видела человека, застрелившего пару. Детектив Джо Страно пришел к ней домой на 17-ю Бэй-стрит, в квартале от места стрельбы.

Дэвис сказала детективу, что она пришла домой рано утром и должна была выгулять своего пса Снежка. Ей показалось, что за ней идет мужчина. «…он выглядел так, будто пытался спрятаться за деревом. Но дерево было слишком маленьким, поэтому он выделялся. Он продолжал смотреть в мою сторону. Затем он направился ко мне, улыбаясь странной улыбкой. В этом не было ничего зловещего, просто дружелюбная улыбка,.. почти».

Когда она пригляделась к нему получше, ей показалось, что в руке у него находится пистолет.

Я испугалась. Я вошла в свой дом и начала снимать со Снежка ошейник. И тут я услышал хлопки или что-то похожее на хлопки петард. Они были довольно громкими, но далекими. В то время я не придала этому особого значения.

На следующее утро…на Шор-роуд было полно народу . Именно тогда я узнала, что произошло прошлой ночью. Внезапно я поняла, что, должно быть, видела убийцу. Я запаниковала и не смогла ничего сказать….

«Я никогда не забуду его лица, пока не умру. Это было страшно».

Объединение информации

Офицер Чемберлен из полиции Йонкерса ответил на звонок о подозрении в поджоге дома Берковица на Пайн-стрит, 35. Звонил Крейг Глассман,- помощник шерифа. (Глассман был тем парнем, о котором в письме Берковица говорилось как об одном из демонов вместе с Кассарами и Каррами.)

Глассман объяснил, что произошло:

«Я почувствовал запах дыма и побежал к двери. Когда я открыл ее, огонь почти погас…Вероятно, чтобы патроны разорвались не хватило температуры».

Он показал Чемберлену патроны 22-го калибра, которые были брошены в огонь.

Затем Глассман показал им письма, которые он получил от Берковица, жившего прямо над ним. Почерк был похож на те письма, которые получили Карры.

В тот же день Сэм Карр, все еще расстроенный из-за попытки убийства его собаки и бездействием полиции, самостоятельно занялся этим вопросом. Он поехал в полицейский участок, где располагалась оперативная группа «Омега».

Когда Сэм Карр рассказал свою историю о расстреле собак, странных письмах, эксцентричном Дэвиде Берковице, по сути, мало что изменилось. В течение многих месяцев оперативная группа была наводнена людьми, которые рассказывали разные странные вещи, как и Сэм Карр. Они отправили полученную информацию в папку с приоритетами второго уровня и забыли о ней на некоторое время.

Несмотря на последующие отговорки, у них было имя убийцы, которое передал им Сэм Карр.

Захват Давида Берковица

Два дня спустя, 8 августа, Чемберлен и Интервальо позвонили детективу Сальвесену, чтобы рассказать ему о случае с Крейгом Глассманом и письмах, которые получил Глассман. Одно из писем было удивительно исповедальным. Цитата из письма:

«Это правда, убийца я, но Крейг, это же вы занимаетесь убийствами».

Сальвесен пообещал немедленно проинформировать оперативников, но информация не поступала в оперативную группу в течение нескольких дней.

Тем временем были обнаружены несколько дорожных штрафов, выписанных в ночь нападения возле квартиры свидетельницы Дэвис. Все, кроме одного, были исследованы и ничего не дали. Один последний штрафная квитанция еще не был изучен — он принадлежал человеку из Йонкерса по имени Дэвид Берковиц.

Детектив Джимми Юстус позвонил в полицейское управление Йонкерса и поговорил с Уит Карр, дочерью Сэма Карра. Она рассказала ему все о Дэвиде Берковице и обо всем, что ее отец пытался объяснить полиции несколько дней назад. Вскоре после этого офицер Чемберлен позвонил Юстусу и рассказал ему все, что знал. Они сравнили записи.

10 августа Ши, Страно, Уильям Гарделла и Джон Фалотико установили наблюдение на Пайн-стрит, 35. Число полицейских росло по мере того, как появлялось всё больше желающих поучаствовать в аресте.

Сразу после 19:30 из дома вышел грузный белый мужчина и, казалось, направился к «Форд Гэлакси».
Полицейские приблизились к нему. Фалотико выхватил пистолет и остановил мужчину.

-Дэвид, оставайтесь на месте, — предупредил он.

— Вы из полиции? — поинтересовался мужчина.

— Да. Не двигайте руками.

Это был не Дэвид Берковиц, а Крейг Глассман, заместитель шерифа. Люди, окружавшие его, были не полицией Йонкерса, а лучшими полицейскими Нью-Йорка. Глассман уже понял, что Берковиц подозревается в «убийствах Сына Сэма».

Через несколько часов из подъезда вышла еще одна фигура с бумажным пакетом в руках. Грузный темноволосый мужчина медленно шел к «Форду Гэлакси». На этот раз полицейские дождались, пока мужчина сядет в машину и положит бумажный пакет на пассажирское сиденье.

— Пошли! — крикнул Фалотико, и офицеры двинулись вперед. Человек в машине не видел приближающиеся фигуры. Гарделла подошел сзади и приставил дуло пистолета к голове мужчины. — Стоять!- крикнул он. — Полиция!

Мужчина в машине обернулся и идиотски улыбнулся им.
Фалотико дал ему очень четкие указания медленно выйти из машины и положить руки на крышу.
Мужчина повиновался, все еще улыбаясь.

— Теперь, когда я взял тебя, — сказал Фалотико, — кто оказался у меня в руках?

— Вы знаете,- вежливо ответил мужчина.

— Нет, не знаю. Ты мне скажи.

Все еще улыбаясь своей идиотской улыбкой, он ответил: — Я Сэм, Дэвид Берковиц.

Дэвид Берковиц на допросе

В день ареста Берковица сержанта Джозефа Коффи вызвали для допроса. Спокойно и откровенно Дэвид рассказал ему о каждом из расстрелов. Когда допрос закончился, не было никаких сомнений, что Берковиц — Сын Сэма. Детали, которые он сообщал о каждом нападении, были кусочками информации, которую мог знать только убийца.

В конце допроса Берковиц вежливо пожелал ему «спокойной ночи». Коффи был поражен Берковицем.

«Когда я впервые вошел в эту комнату, я был полон ярости. Но после разговора с ним … Мне стало его жалко. Этот человек-гребаный овощ!»

Кто такой Дэвид Берковиц и как он стал Сыном Сэма?

Хотя жизнь Дэвида началась не при самых благоприятных обстоятельствах, он вырос в семье среднего класса с любящими приемными родителями, которые осыпали его подарками и вниманием. Его настоящая мать, Бетти Бродер , выросла в районе Бедфорд-Стайвесант в Бруклине . Ее семья была бедной, и ей приходилось бороться, чтобы выжить во время Депрессии. Ее еврейская семья возражала против ее брака с Тони Фалько, который был итальянцем.

Они вдвоем наскребли немного денег, чтобы открыть рыбную лавку в 1939 году. Потом у Бетти родилась дочь Розлин. После этого дела пошли не очень хорошо, и Тони бросил ее ради другой женщины. Рыбная лавка разорилась, и Бетти пришлось самой растить Розлин.

Положение матери одиночки облегчилось, когда она завела роман с женатым мужчиной по имени Джозеф Кляйнман. Но все пошло наперекосяк, когда она забеременела. Кляйнман отказался платить алименты и поклялся бросить ее, если она не откажется от ребенка. Еще до того, как Дэвид родился 1 июня 1953 года, она устроила его усыновление.

Ее печаль, вызванная отказом от ребенка, была несколько смягчена осознанием того, что хорошая еврейская пара готова усыновить ее сына. После избавления от ребёнка Бетти крутила роман с Кляйнманом, пока он не умер от рака в 1965 году.

Приемный сын

Дэвиду повезло, что его усыновили Натан и Перл Берковиц, бездетная супружеская пара, преданная своему маленькому сыну. У него было нормальное детство в Бронксе, без каких-либо явных признаков того, что его ждет в будущем. Отличительной чертой его жизни было то, что он был одиночкой. Его родители, как и сам Дэвид, не отличались особой социальной ориентацией.

Он всегда был крупнее ребят его возраста и всегда чувствовал себя другим, менее привлекательным, чем его сверстники. Всю свою молодость он чувствовал себя неуютно с другими людьми. У него был один любимый вид спорта — бейсбол, в который он не плохо играл.

Его соседи помнят его симпатичным мальчиком, но с жестокой жилкой, хулиганом, который нападал на соседских детей без видимой причины. Он был гиперактивным и очень трудным для Перл и Ната.

Дэвид не знал, что Перл страдала от рака груди еще до его рождения. Когда произошли рецидивы в 1965 и 1967 годах, Дэвид был потрясен. Нат мало говорил своему приемному сыну о прогнозе, и поэтому Дэвид был потрясен, увидев, как сильно Перл сдала после химиотерапии и от самой болезни. Когда Перл умерла осенью 1967 года он был опустошен.

Когда Дэвид был подростком, его родители попытались выбраться из своего постоянно меняющегося района в безопасное место для среднего класса в огромную многоэтажную застройку «Co-Op City». К тому времени, как их квартира была готова, Перл умерла. Дэвид и его отец жили в новой квартире вдвоём.

Страна фантазий

После смерти Перл состояние Дэвида стало ухудшаться. Его средний балл в школе нырнул вниз. Его вера в Бога была поколеблена. Он начал думать, что ее смерть была частью какого-то плана, направленного на его уничтожение. Он становился все более замкнутым.

В 1971 году Нат снова женился на женщине, которая не ладила с Дэвидом. Супруги переехали во флоридскую общину пенсионеров без него, оставив его дрейфовать без цели. Он просто существовал, пока его фантазии не стала сильнее его реальной жизни.

У него были отношения с девушкой по имени Айрис Герхардт. Эти отношения были скорее фантазией со стороны Берковица. Айрис считала его только другом.
Он посещал занятия в муниципальном колледже Бронкса, только чтобы успокоить Ната.

Дэвид пошел в армию летом 1971 года и пробыл там три года. Он был отличным стрелком, особенно хорошо управлялся с винтовками. Во время службы в армии он ненадолго перешел из иудаизма в баптистскую веру, но потом потерял к ней интерес.

В какой-то момент Дэвид нашел свою биологическую мать Бетти Фалько. Она и ее дочь Розлин делали все возможное, чтобы Дэвид чувствовал себя желанным гостем в их семье. Какое-то время это работало, и Дэвид, казалось, был счастлив в их компании, но в конце концов он тоже отдалился от них, извиняясь, что не приходит их навестить.

Гнев и разочарование в женщинах в сочетании с причудливой фантазийной жизнью привели его к насилию, когда он демобилизовался в 1974 году. Единственный завершенный сексуальный опыт с женщиной, который он когда-либо имел, был с проституткой в Корее. В качестве сувенира он подхватил венерическое заболевание.

Еще до того, как начались убийства, Дэвид устроил около 1488 пожаров в Нью-Йорке и вел записи о каждом из них.

Он разыгрывал «фантазию о контроле».
Роберт Ресслер в своей книге «Кто бы ни сражался с монстрами» объясняет:

«Большинству поджигателей нравится ощущение, что они ответственны за начало пожара и разрушения. С помощью простого акта зажигания спичек они контролируют события в обществе, которые обычно ими не контролируются. Они организуют пожар, прибытие и развертывание пожарных машин, скопление толпы, разрушение имущества, а иногда и жизни».